Пчелка

От автора

В низменных местностях южного Крыма растет в диком состоянии чрезвычайно оригинальное растение, цветущее после второй половины апреля. Туземцы называют его пчелкою неслучайно, а по изумительному сходству цветка с пчелою, которая как будто всеми силами впилась в трехлиственный бледно-лиловый серебристый цветочек, с жадностью выставивший к ней свой ротик. Пчела эта с поднятыми к верху хоботиком, усами, крыльями и жалом, окрашена темно-кофейным бархатным цветом с насечками водяных просветов и представляет до изумления естественное положение живой пчелы, впившейся в медовую чашечку цветка и навеки слившейся с ним. Таких цветков на каждом стебле бывает от 3 до 5.

Я уже говорил раньше, что восторженные обитатели южной Тавриды, всегда склонные к воспроизведению мифов и в наше время, смотря на такую грациозную игру природы, не остались бы равнодушно-молчаливыми зрителями и наверно придумали бы какое-нибудь чудо для разъяснения причины сверхъестественного явления.

Вот небольшая легенда, выслушанная мною, когда я впервые остановил мое внимание на этом цветке и желал поразить им мою услужливую хозяйку из первобытных гречанок Тавриды.

— Не цветку этому я удивляюсь — отвечала она — но тому событию, которое послужило поводом к сотворению его. Покойная бабушка моя, чрезвычайно любившая передавать нам разного рода предания старины, сообщила мне, что цветок этот называется мелиса (пчела) и впервые вырос над могилою двух невинных существ, любивших друг друга до полного самопожертвования.

— Каким же это образом случилось?

Легенда о цветке "Пчелка"

У какого-то могущественного князя нашей страны была прелестная дочь, которая засватана была с сыном соседнего архонта чуть ли не со дня рождения. Девушка эта никогда не видела жениха своего, но очень часто слышала от сторонних лиц о его свирепости и дурном обращении с подданными отца. Мысль связать свою судьбу с таким варваром не раз заставляла ее плакать, в объятиях матери и просить изменения печальной участи.

— Ничего не зависите от меня, моя любимая дочь, — отвечала немощная старуха — ты знаешь, как строг и неумолим твой отец. Мои просьбы и слезы подействуют на него только наперекор нашим желаниям и он из боязни, чтобы ненависть твоя к жениху не усилилась, наверно поспешит выдать тебя замуж. Попробуй, дитя мое, сама переговорить с ним, авось он пожалеете тебя.

Вскоре после этого разговора с матерью, прелестной девушке пришлось убирать голову отца, который оставшись очень довольным ее заботливостью и усердием, изъявил желание исполнить одну из просьб ее. Мелиса, обрадованная этим случаем, заявила, что ничего более не желает, как остаться навсегда при нем в девичьем, независимом состоянии.

— Но я ведь не всегда могу жить — сказал князь — кто же будет твоим защитником после моей смерти?
— Меня все будут защищать, потому что я всем делаю добро и лично помогаю.
— Нет, дочь моя, я не властен изменять назначения женщины: ты должна выйти замуж, когда потребует этого твой жених. Проси у меня чего-нибудь другого.
— Все остальное я имею.

Одновременно в небольшом стаде белых коз, воспитываемых Мелисою, не стало пастуха, случайно упавшего в пропасть. Отец ее назначил одного из молодых людей взамен старика. Мелиса долго не решалась навестить свое стадо, но однажды против воли направилась к нему и до того была изумлена красотою пастуха, что решилась заговорить с ним и спросить, кто его родители.

— Это моя тайна — отвечал юноша. Если же я нанялся у твоего отца, то не скрою от тебя моей жажды видеть тебя хоть раз в месяц.
— Неужели это доставляете тебе такое наслаждение?
— Если б ты могла проникнуть в мое сердце, то наверно вопрос этот показался бы тебе лишним. Я смотрю на тебя с благоговением и ни с чем не могу сравнить. Ты мне мила как пчеле медовой цветок, как амур богине любви, как чистая струя воды для жаждущего, как воздух для животного.
— Где же ты успел так очароваться мною?
— Я видел тебя во сне и издали пришел убедиться в справедливости моего сновидения.
— И ты решился пасти моих коз?
— Мне сказали, что ты очень любишь этих животных, а что ты любишь, то будете мило и для меня.
— Тебя не обманули. Я так люблю любоваться ими, что буду навещать их но прежнему через день.
— В таком случае, я буду служить тебе долго.
— Не думаю, потому что мне предстоит выход замуж и вслед затем разлука с родиною.
— Я последую и в новое отечество за тобою, если ты станешь держать коз.
— Скажи мне твое происхождение? Я слышу по голосу твоему, что ты сын благородных родителей.
— Таких же как и ты, но откуда прибыл этого ты не узнаешь, потому что ты запродана уже отцом, а то что запродано, того не вернешь.
— Это правда — отвечала со вздохом Мелиса и присела на зеленую травку.

Трияфил расположился у ног ее. Долго они сидели молча, но глаза их поминутно встречались и говорили несравненно больше и искреннее, чем язык. На следующий день княжна принесла молодому пастуху разных сладостей и как накануне провела с ним несколько часов. При прощание она снова спросила его о происхождении, но он поклялся, что не откроет его до того времени, пока она будет невестою другого. Ответ этот настолько понравился Мелисе, что с этой минуты она смотрела на прекрасного пастуха своего, как на существо высшее и достойное обожания.

Дальнейшие посещения княжны своих любимых коз, нередко находящихся в отдалении от жилища, все более и более сближали эти два чудных существа, а в заключение они предались друг другу беспредельною братскою любовью. При разлуке каждый из них вытирал невольно выступавшие из глаз слезы, как бы из боязни, чтобы случайность не воспрепятствовала им вторично свидеться.

Однажды Мелиса, против обыкновения, пришла к другу своему гораздо раньше и, падая в объятия его, залилась горькими слезами.

— Это что означает — заботливо спрашивать Трияфил — не обидел ли тебя отец, или кто-нибудь другой, желающий умереть от моей руки?
— Ах, если б ты знал, мой нежный друг, какой ужасный сон мне снился сегодня ночью. Я видела, будто жених мой приехал и приказал нам спрыгнуть с Айпетринского шпица (скала над Алупкою) и мы без всякого возражения взялись за руки и бросились в эту страшную пропасть.
— Это наверно доказываете, что приедет твой жених и увезет тебя — отвечал мнимый пастух — сердце мое давно уже чувствуете, что счастье наше непродолжительно.
— Неужели Бог разлучит нас? — вскрикнула с отчаянием княжна. Неужели Он не видит, как мы преданы друг другу и как мы горячо молимся ему за доставленное счастье?
— Будущее неизвестно человеку, но я в глубине души ласкаюсь надеждою, что мы будем принадлежать друг другу вовеки веков.

—Ты не ошибаешься! — внезапно прозвучал в гроте, где сидели молодые люди, таинственный голос.

Трияфил и Мелиса с ужасом вскочили с места в предположение что кто-нибудь, подслушав их разговоры, издевается над ними, но ни в гроте, ни в окрестностях его никого не оказалось. Изумленные друзья на этот раз разлучились в каком то необъяснимом состоянии.

Тем временем жених Мелисы, рассчитав, что она достигла совершеннолетия, пожелал лично взглянуть на нее и прибыл в Таврику. Престарелые родители чрезвычайно обрадовались богатому и знатному зятю. Когда же он заявил им, что невеста вполне удовлетворяете его вкусу и желаниям и что намерен не откладывать бракосочетания, старики немедленно начали подготовляться к брачному пиршеству.

Слухи об этом скоро дошли до Трияфила, который не допускал такого быстрого изменения в своей судьбе. Печальную весть эту подтвердила ему и сама Мелиса.

— Да будет надо мною воля Божия — сказала она, прижимаясь к другу — я уверена только в одном, что после разлуки с тобою глаза мои не осушатся от слез. Ты для меня был и будешь дороже матери и отца, ты выше кровного брата и слаще нежной сестры. Пред глазами моими ты вечно будешь рисоваться на зеленой поляне, окруженный белыми козами, а уста упиваться ароматом твоих уст. Конечно это будет одно только сновидение, но сновидение самое сладчайшее и единственное для утешения моего.
— А мне кажется, что мы никогда не расстанемся — отвечал пастуха. Тоже самое мне сказал вчера и один из пастухов, с которым я иногда встречаюсь на горах, а он считается самым мудрейшим в искусстве предсказывать будущее.
— Я не могу, к несчастию, поверить твоим радужным надеждам в виду предстоящей свадьбы и отъезда моего из этой страны. Одно только можно допустить, что ты последуешь за мною и мы, вечно принадлежавшие друг другу, будем видеться издали.
— Предоставим Богу наше будущее — отвечал Трияфил, крепко прижимая к груди своей прелестную хозяйку, и уста их слились по прежнему в длинный поцелуй.

Мелиса ежедневно начала посещать друга своего. Отлучки ее конечно обратили внимание страстно влюбленного жениха и возбудили в нем желание убедиться, куда и зачем ходит Мелиса в отдаленный места.

— Она чрезвычайно любит свое стадо белых коз — заявил отец — и с детства навещает его. Я очень рад, что это служит поводом к ее прогулкам.

Жених не отвечал ничего, но ласкаясь надеждою сблизиться с чуждавшеюся его подругою вдали от людей, решился отправиться за нею в надежд расположить красавицу к себе. В этих мечтах он проснулся раньше обыкновенная и, вооружившись как охотник, начал выжидать минуты, когда Мелиса выйдет со двора. Княжна не заставила долго ожидать его, потому что после легкого завтрака сейчас же вышла из комнаты. Несколько времени спустя последовал за нею и жених, решившийся скрыть от нее свою прогулку.

Час спустя Мелиса, не подозревавшая стороннего наблюдения, была уже в объятиях Трияфила и уста их были крепко сомкнуты в момент, когда подкрался к ним князь.

Картина эта настолько возмутила властолюбивого и ревнивого жениха, что он выхватил из колчана отравленную стрелу и что было силы выпустил ее из лука своего. Смертоносное оружие пронзило насквозь обоих молодых людей, но они остались в объятиях с слившимися устами.

Жестокий сын архонта не возвращался более к родителям Мелисы.

День спустя разосланные на поиски люди сообщили князю о найденной дочери его. Несчастные родители поспешили на место, но все усилия разнять два тела оказались напрасными. За несколько минут до погребения убитых в Трияфиле узнан был младший сын Скифского царя Скирула, с которым родители Мелисы были в самых дружественных отношениях.

Молодые люди были похоронены в сидячем положении в одной могиле, над которою девять дней спустя появились в большом числе цветы Трияфила (трилиственника) с Мелисою (пчелою) в таком точно положении, в каком поразила их безжалостная рука.

Из книги В.Х.Кондараки "В память столетия Крыма" 1883г.